Идея превращения Каспийского региона в альтернативный источник нефти и газа для Запада оказалась непрочной: ее хрупкость стала очевидна, когда грузинский президент Саакашвили в августе месяце, потрясая оружием, вломился в Южную Осетию, чтобы ударить по российским сепаратистам, пишет The Times (полный текст на Inopressa.ru).
Нефтегазовые резервы Азербайджана, Казахстана и Туркмении зажаты между беспокойным Ираном с юга и набирающей сил Россией с севера. Сегодня почти не верится, что этот погрузившийся в хаос регион расхваливали как свободную от влияния России пуповину, по которой на Запад потекут энергоресурсы.
Предпринятое ВР строительство 1700-километрового трубопровода из Баку через Тбилиси в турецкий средиземноморский порт Джейхан – это чудо инженерной мысли, но в еще большей степени это заявка на политический триумф и вызывающий жест в сторону Москвы, ведь две бывшие советские республики – Азербайджан и Грузия – объединились, чтобы построить предназначенную для экспорта нефти магистраль в обход России.
Сложный характер переговоров о нитке трубопровода на территории Грузии должен был бы обратить внимание инвесторов на долговременные политические риски. Грузинская сторона отвергла прямой маршрут, пролегающий вблизи границы с Арменией. Природа этих возражений оставалась загадочной до тех пор, пока не выяснилось, что поблизости от предложенного маршрута находится российская военная база.
Становится очевидно, что грузинский маршрут экспорта нефти в Средиземноморье уязвим, подконтролен России и в дальнейшем будет становиться все менее надежным. ВТС перестал функционировать в августе – после взрыва, в организации которого турки обвинили курдских сепаратистов.
Запад допустил колоссальный стратегический просчет в энергетической сфере. США, в частности Дику Чейни не удалось убедить руководство Казахстана и Туркмении последовать примеру Азербайджана и проложить по дну Каспийского моря экспортный газопровод на соединение с принадлежащей ВР нефтегазовой магистралью через территорию Грузии в Турцию.
И Москва, и Тегеран резко воспротивились проекту транскаспийского трубопровода. В "Газпроме" его вполне разумно восприняли как экономическое вмешательство в зону своих интересов, а в Тегеране – как вторжение Запада в иранские воды. В итоге казахский газ по-прежнему идет на север, в инфраструктуру "Газпрома", а туркменский – в Тегеран.
В Брюсселе некоторые успокаивают себя тем, что России необходимы европейские рынки. Это правда, однако в отсутствие альтернативного поставщика у Европы не так много оснований диктовать свои условия. Россия, как и страны Каспийского бассейна, тянет трубопроводы на восток, в Китай. На те же ресурсы претендует покупатель, который признает и принимает систему сфер влияния.
