Президент Белоруссии Александр Лукашенко повернулся лицом к Западу. Такой вывод делает издание The Economist. Журналисты наблюдают явный интерес к сближению, который возник в результате недавнего энергетического спора с Россией. Поскольку в данный момент отношения с Путиным находятся в упадке, а повышение цен на энергоносители создает угрозу для экономики, Лукашенко хочет расширить набор имеющихся у него альтернатив. Возможно, он пытается выиграть время, надеясь, что Запад даст ему некоторые уступки и одновременно усилит его позиции в отношениях с Россией. Затем, после смены власти в России в 2008 году, могут наступить и более благоприятные времена.

После многих лет обличения Запада за агрессивность и двойные стандарты нынешние заявления Лукашенко выглядят довольно удивительно, отмечает издание. Он и раньше при случае признавался в желании иметь лучшие отношения с Западом, но редко заходил так далеко, как в последние недели. Он сам и официальные лица Белоруссии в последнее время неоднократно заявляли, что заинтересованы в партнерстве с Западом и даже вознамерились сделаться "прилежным учеником" Германии и ввести у себя евро. (Полный текст на сайте InoPressa.ru)

В результате энергоконфликта стороны достигли компромисса. Белоруссия избежала наихудшего сценария развития событий, но все рано должна платить за газ существенно больше, чем раньше, и согласилась на российские экспортные пошлины на нефть. Тем не менее, атмосфера по-прежнему накалена. Администрация Лукашенко угрожает восполнить свои потери, взимая с России более высокую плату за ее военные базы и за транзит товаров через белорусскую территорию, а российские СМИ полны слухами о том, что Путин заинтересован в смене своего неудобного коллеги.

Запад может пойти навстречу

По мнению журналистов Economist, для своего разворота на 180 градусов Лукашенко выбрал удачный момент. Его риторическое обращение в сторону Европы пришлось на то время, когда Запад, похоже, жаждет пересмотреть свою прежнюю политику изоляции Белоруссии. Этот подход привел к утрате любых потенциальных рычагов воздействия и при этом явно не смог сдержать авторитарные склонности администрации Лукашенко.

В конце прошлого года ЕС объявил о новой инициативе, которая должна завоевать доверие белорусского руководства обещаниями экономического сотрудничества и финансовой помощи в обмен на политическую либерализацию. Совет Европы сейчас тоже открыт для переговоров. В середине января 2007 года председатель ПАСЕ Рене ван дер Линден сообщил о желании более тесного сотрудничества в ходе своего неоднозначного визита в Минск.

Обнадеживающий пример Владимира Воронина

И ЕС, и администрация Лукашенко, судя по всему, учитывают пример Молдавии. Там пожизненный "президент-русофил" Владимир Воронин изменил курс после ссоры с Москвой в 2003 году и с тех пор подталкивает свою правящую коммунистическую партию к проведению одобряемых ЕС реформ в обмен на экономические и политические блага, предлагаемые Брюсселем. В декабре прошлого года Евросоюз передал Молдавии рассчитанный на три года пакет помощи, составляющий более трети ее ВВП.

Возможно, надежды Лукашенко основаны на видимой гибкости ЕС по отношению к Молдавии. Воронин не является прирожденным демократом, и его периодические атаки на оппозиционные партии Молдавии и на средства массовой информации продолжаются. Но Воронин даже близко не подходит к тому статусу, который имеет его авторитарный коллега из Минска. Самое главное, политический контроль со стороны Воронина не столь силен. Молдавский президент не держит железной рукой экономическое и политическое пространство своей страны, он также никогда не устраивал массовый подкуп избирателей. Так что Воронину довольно просто выполнить базовое условие ЕС - относительный политический и медийный плюрализм и хотя бы постепенные структурные экономические реформы.

Лукашенко же, напротив, нужно полностью "загнать в угол", чтобы он решился на подобную политику. Он лучше, чем кто-либо другой знает, насколько его политическое долголетие зависит от маргинализации всякой оппозиции и независимых СМИ, от насыщения электронных СМИ собственным образом и от молчания населения, которое достигается не только с помощью субсидий, но и с помощью гарантированной занятости на устаревших госпредприятиях. Эти субсидии и рабочие места существуют только благодаря его лояльности по отношению к России, превращенной в миллиарды долларов скрытой поддержки.

ЕС требует, чтобы Лукашенко сломал всю эту систему, и только тогда речь пойдет о весьма туманных и отдаленных уступках. Лукашенко никогда не пойдет на риск подобной трансформации и в лучшем случае попытается ее имитировать. Возможно, он надеется, что некоторых символических жестов в отношении независимой прессы и даже амнистии для сидящих в тюрьме политических оппонентов будет достаточно, чтобы способствовать его диалогу с Западом.

Однако даже ограниченная политическая либерализация представляется маловероятной. Это отчасти объясняется природой системы. Успех Лукашенко является результатом многолетней "демонизации" оппозиционных групп и поощрения собственного культа как руководителя. Скорее всего, "округлить" края такого рода идеологии будет сложно, заключает английский ежеденельник.