Приматы из абхазского НИИ повторяют судьбу своих хозяев - из космонавтов они превратились в жертв посттравматического стресса, пишет в среду The Globe and mail. По-видимому, только обезьяны не замечают разрухи, от которой много лет страдает некогда знаменитый научный институт в Сухуми. Ловкие макаки качаются на прутьях своих тесных клеток, точно миниатюрные акробаты, а крупные, с большими ягодицами бабуины просто сидят и моргают, глядя на туристов, пишет газета. Последние, покупая билеты, частично возмещают расходы института на содержание обезьян.

На момент его учреждения 81 год тому назад Институт экспериментальной патологии и терапии был первым в мире центром, где проводились эксперименты над приматами. Много лет лучшие ученые со всего СССР приезжали в Сухуми для испытаний лекарств от полиомиелита, тифа, энцефалита и холеры.

Два из самых знаменитых шимпанзе института - Дрема и Ероша - вознеслись в космос на советском корабле, и живыми и невредимыми вернулись на Землю. Сегодня стареющие ученые бродят по безлюдным коридорам и опустевшим аудиториям в корпусах, все еще испещренных, как оспинами, выбоинами от пуль. Эти шрамы напоминают о жестокой войне, после которой институт и самопровозглашенная республика Абхазия, где он находится, остались в нищете и изоляции, никем не признаваемые (полный текст на сайте Inopressa.ru.

Преподавательская и научная работа все еще проводится, но небольших ассигнований, получаемых институтом от правительства Абхазии, хватает лишь на зарплату для немногочисленного персонала и корм для 286 уцелевших обезьян. Большинство ведущих ученых института вернулись в Россию. И все-таки институт, его сотрудники и обезьяны как-то держатся.

"Мне не хочется зацикливаться на том факте, как все было замечательно в советские времена", - отмечает заместитель директора института Владимир Баркая, профессор гематологии. Он надеется, что его обожаемый институт в один прекрасный день удастся возродить, вернуть ему былые ведущие позиции. Профессор Баркая надеется, что Россия выручит институт, предоставив ему финансовую помощь. Весной нынешнего года, когда Москва сняла некоторые санкции в области торговли с Абхазией, он воспрял духом.

В пору расцвета колоссальные архивы и передовые исследования Сухумского института, а также его участие в советской космической программе притягивали иностранных ученых и возбуждали зависть на Западе. Был период, когда по обширной территории института на вершине холма, откуда открывается вид на Черное море, бродили 7 тысяч приматов. Американская делегация, посетившая институт в 1950-е годы, была столь глубоко впечатлена увиденным, что призвала власти США создать собственные центры изучения приматов.

Когда в 1991 году СССР распался, институт постигла та же трагическая судьба, что и Абхазию в целом. Финансирование института прекратилось, и тысячи обезьян умерли от голода и болезней. Другие, содержавшиеся в питомнике в горах, сбежали в лес, и их судьба неизвестна. "Во время войны они страдали от голода и жажды и начали умирать", – сказал профессор Баркая.

Взрывы, звучавшие ежедневно, травмировали психику обезьян. У них выпадала шерсть, они перестали размножаться. Некоторые замерзли во время зимних перебоев с электричеством. Как это ни печально, на материале нервозных обезьян ученые смогли изучать последствия посттравматического стресса. Животные были идеальными кандидатами в подопытные. По словам профессора Баркаи, физиологические реакции обезьян на войну были сходны с реакциями людей после блокады Ленинграда во время Второй мировой войны.

Тем временем жители Сухуми и сотрудники института всеми силами старались прокормить обезьян. К 1996 году здоровье обезьян пошло на поправку, и самки начали рожать детенышей.

Сегодня институт открыт для посетителей, и туристы могут за деньги посмотреть на животных. В отличие от большинства зоопарков, посетителей призывают кормить обезьян. У ворот продаются расфасованные фрукты и овощи. Профессор Баркая продолжает исследования, но денег в обрез. Поскольку действует международное торговое эмбарго, лабораторное оборудование приходится провозить из России контрабандой.

Но ученый полагает, что худшее для института уже позади. Он стремится привлечь в институт молодое поколение ученых, которое пришло бы на смену стареющим исследователям.